Нет, конечно, книга китайского писателя Юй Хуа «Как Сюй Саньгуань кровь продавал» (М.: Текст, 2016) не про театр и сама по себе не пьеса. Это полноценный роман в «картинках» («сценах») из жизни китайской ну самой распростецкой семьи на протяжении примерно четверти века. Но каждая сценка — законченный сюжет, смешной (поэты назвали Китай «Страной улыбок») и/или трогательный, поучительный, редко печальный.
Ох, уж очень они — герои этих сценок — живые и выразительные, бедовые! И работяга (по сути, чернорабочий или курьер) Сюй, и его крикливая женушка, которая чуть что не по ней — вываливает все жалобы во все горло да на потеху соседям-зрителям. И их Первый сын (прижитый женой от другого мужчины ещё до брака) — самый достойный и любимый приёмным отцом, и Второй — болтливый и хитрый, и Третий — немножко раззява. Изобильно — соседи-приятели, два-три недруга (очень временных и условных) и эпоха «великого» Мао с её гротесками, об одном из которых так и тянет вот прямо сейчас вам поведать…
Но мы пока удержимся, а скажем сперва: почти нет описаний внешности. Это как в традиционном китайском портрете — абрис без светотени. Помните (ну вы-то, конечно, помните!): императрица Цыси (1835—1908) очень смеялась и даже возмущалась, когда американская художница светотенью смоделировала её лицо: «Как?! Откуда вы, мисс, увидели у меня на лице столько грязи?!..»
Так вот, описаний внешности и всяких пейзажей, чем полнится европейский роман, — минимум. И тем не менее они очень живые, выразительные — персонажи Юй Хуа! Они живут вовсе не по-европейски. Кажется, у них нет понятия «личное пространство». Соседи то и дело становятся зрителями-участниками всех семейных событий. Удивительнее всего, что неудобства при этом никто не испытывает, хотя грязное бельё и всяческие скелеты из шкафа так и мелькают перед глазами читателей. Мелькают по большей части лихо и весело, как шарики в руках жонглёра.
В этом есть что-то необычайно простодушное, подкупающе детское и душевно чистое (несмотря на чумазенький, в общем, быт — вряд ли вам придёт в голову взять поросёнка под одеяло, чтобы согреться). Вот Сюй отправляется в Шанхай, где в больнице лежит его Первый. Чтобы оплатить лечение пасынка (привет завоеваниям социализма «по-китайски»!) он четыре раза сдаёт кровь, сам чуть трупом не становясь в итоге. При нём зато деньги — и немаленькие. И вот пожилой уже Сюй плывёт в лодке с двумя молодыми крепкими сплавщиками, но им в голову не приходит ограбить его. Они становятся друзьями, заботятся о нём — ну сплошная патриархальная лепота!
И вообще, в этом перенаселённом мире люди по большей части отзывчивые и добродушные — хотя своего, разумеется, не упустят.
Нищий, обаятельный, милый мир. И читатель сам становится вот таким: простодушно участливым к этим неунывающим китаёзам. Хотя вроде нищета — да, чудовищная. Всю-то жизнь Сюй сдаёт кровь, чтобы прокормить семью или выкрутиться из сложной ситуации. Больше средств подработать (а то и заработать на кусок хлеба для семьи в голодный год) — нет. Жизнь высасывает из человека кровь — эта мысль становится лейтмотивом романа. Однако опять никакого ведь нашего среднерусского мрачняка! Столько событий, скандалов, проблем и веселья.
Вот, например, та ситуация, которую я приберёг под конец. Как теперь всем вам известно, жена Сюя согрешила до брака. Во времена «культурной революции» (1966—1976 гг.) её несколько раз публично прорабатывают как «шлюху». Предписано провести митинг на эту тему и в рамках семьи… В результате участники митинга — муж и трое сыновей — узнают, что и сам Сюй вовсе не без греха. Все завершается трогательным признанием в любви и в выстраданной (можно ведь так сказать…) взаимной преданности.
Остаётся лишь пожалеть, что такие славные люди — рабы идиотского режима. Но и сами ведь виноваты: всё бы им покоряться любой начальственной дури да хихикать сквозь слезы — ну, или хныкать на край… Увы — не французы-с…
В книге Юй Хуа три слоя: бытовой, исторический (Китай 1950—1970-х гг.) и, так сказать, философский. Ведь перед нами проходит символически вся жизнь человека, от юности до старости — именно так считывается история Сюй Саньгуаня. Читайте иронически благостный (и гротескный) финал — и весь короткий, но ёмкий этот роман…
Оставьте первый комментарий